-...Да ладно тебе, Найджел, было же весело!
  Говорить в ее положении не очень удобно. В ее положении - это лежа на плече местного бугая, со связанными руками. И ногами. И вообще всем. Хорошо хоть не с кляпом.
  Крестьяне ужасно нервные. Может быть, у них не очень с бытом, или работка не мечта, ну что ж поделать, мир не идеален. Но вызывать целую кучу магов для поимки всего одного дракона?.. И это после всего парочки стад, которые они очень щедро оставили у самой кромки леса. Очевидный бред!
  Но Найджел так не считает. Процедив сквозь зубы в очередной раз "Меня зовут не Найджел", он дергает плечом, существенно встряхнув заодно и пленницу, и все-таки завершает ее образ кляпом. Щука морщит конопатый нос, не забыв попытаться укусить его. Но он проворней - теперь весь остаток пути придется молчать. Холкиони смотрит как за парнягой идет, презрительно-торжествующе глядя на рыжую, парочка из вышеупомянутых колдунов. Она поднимает свои серые, как талый снег, глаза на одного из них и смотрит, смотрит, ощупывая его разум серебряной лентой гипнотического лассо. Щелчок - и ментальный блок отбрасывает щупальце обратно. Холкиони щурится.
  Она не воспринимала их всерьез до самого последнего момента: до тех пор, пока воздух над их ритуальными письменами на земле не задрожал и не порвался, словно тончайший пергамент. Сквозь прореху проглядывал весьма впечатляющий пейзаж: песок и... ничего больше. Черный, размазанные пыльным ветром остовы чего-то виднелись вдали. До сих пор размышлявшая о том, как бы высвободить конечности и снять кулон обращения, чтобы улететь, напоследок обведя эту милую лесную полянку кольцом алого огня, теперь Щука поняла, что на этот раз проблемы у нее посерьезней. Казалось бы, должна была уже научиться не недооценивать противника. Но об изгнании в другое измерение ей совершенно не приходило в голову подумать.
  Они благородно развязывают ей ноги, правда, для не совсем благородной цели: чтобы их не засосало в портал, она должна пройти последние шаги сама. Из разрыва в пространстве горячий сухой ветер лижет кожу, контрастируя с прохладным днем поздней весны. Это явно будет не легкая приятная прогулочка. Рыжая впадает в ярость: какие же они отвратительные ублюдки, стоят и ухмыляются, словно сейчас, захватив любимые лакомства, будут смотреть приятное представление. К ее несчастью, никто из магов не страдает синдромом монолога, так что красную без проволочек толкают вперед парой молний, подброшенных под ноги.
  Гордо вскинув голову, она сама шагает в разрыв.
  ...Голова ужасно кружится. Первое, что приходит в смазанное сознание: нужно избавиться от веревок. К ее счастью, портал с этой стороны был всего в метре от земли, так что приземление на песок не принесло последствий. Оглядевшись, девушка с трудом представляет, где оказалась. Впрочем, это сейчас не главное. Она замечает рядом пару острых камней, торчащих из песка. С одной стороны они почти занесены песком, с другой - черная отполированная песком поверхность нависает над естественными маленькими норами. Зацепив за один из выступов цепочку на шее, она резко размыкает ее. Мгновение - и над песчаной пустыней вздымает гребень алый ящер. Веревки, не выдержав такого поворота событий, падают вниз. Вытянув вверх крылья и со вкусом потянувшись, Холкиони оглядывается с высоты привычного роста.
  Теперь резкий горячий ветер, несущий песчаную завесу, ее совершенно не беспокоит: прочнейшая драконья чешуя слегка шуршит, и на этом действие местного климата заканчивается. Впрочем, тут действительно жарковато. Прикрыв желтые глаза пленочкой, дракон приседает на задние лапы и, взмахнув длиннющим хвостом, взмывает небо.
  Это была ее ошибка. Как и всякий имеющий крылья, она полагала с высоты полета найти конец пустыни и двигаться в этом направлении, чтобы выбраться к поселениям и узнать, где она и в какой стороне одна милая лесная деревушка, которую вскоре ожидает весьма мучительный массовый пожар. Но крылья были не у нее одной.
  Первая такая тварь прицепилась к ней почти сразу же. Отхватив шипастого хлыста хвоста, существо с отвратительным визгом упало на песок. И привлекло еще целую кучу таких же. Вначале они разорвали в клочья раненого летуна, а затем бросились за ней. Очень скоро их стало так много, что отмахиваться от них стало невозможно. К ужасу рыжей, атака огнем действовала с совершенно противоположным эффектов: алое пламя, пляшущее на крыльях и спинах тварей, казалось, залечивало их раны. Гипнотизировать их оказалось бесполезно: они были слишком верткими, и к тому же у них, видимо, и нечего было брать под контроль. Впрочем, вскрыть драконью целую им оказалось не под силу, зубы царапали и вздыбливали чешуйки, раня рты атакующих. Но они продолжали упрямо облеплять красную, размазывая по ней кровавую слюну, так что вскоре ее крылья не выдержали их веса. Опасаясь за нежную перепонку, она по возможности сложила крылья, рухнув вниз на песок и придавив треть атакующих.
  Ее зубы орудовали в воздухе, когти вскрывали чьи-то грудные клетки, но твари все наседали и наседали. Хвоста давно придавили к песку и кто-то даже с ожесточением грыз шипы, превращая свою пасть в месиво. Эти твари были явно безумны и очень, очень голодны. Вокруг были одни оскаленные пасти, а у Холкиони была всего одна. Она начала выбиваться из сил.
  Затем что-то изменилось. Твари брызнули в стороны, визжа и шипя. Их стало куда меньше, и рыжая было обрадовалась, даже смогла встать, но на смену летающим мелким пришли бескрылые и крупные. Их было поменьше, что уже хорошо. Она краем уха услышала чей-то крик, по началу приняв его за голос возможного спасителя. Впрочем, не тут-то было. Если это и была реплика - языка такого Холкиони не знала, и совершенно не собиралась сейчас выяснять лингвистические подробности, - то в ней явно не содержалось ничего для нее хорошего. Пригнув голову, Щука принялась отбиваться от новых противников, что было бы чуть полегче, учитывая их размер, но она уже порядком устала. Ее морда была в крови, язык неприятно щипало и кто-то, похоже, все же вскрыл чешую на задней ноге.
  Одна из тварей бросилась в лобовую, целясь в шею. Пытаться атаковать разъяренного дракона в лобовую атаку - это смело. И крайне глупо. Но эти существа явно не претендовали на академические степени. Щелкнули зубы и морда нападавшего, так легкомысленно подобравшегося к гибкой драконьей шее и явно не знавшего, какие пируэты могут совершать драконьи позвонки, оказалась в пасти красной. Узкие загнутые внутрь зубы тут же впились в жертву, лишая ее шансов выйти наружу без последствий. Но теперь ее пасть была занята - челюсти у этих тварей оказались довольно крепкие - и остальные воспользовались этим. Один из его сородичей как следует толкнул попавшего в капкан смельчака, да так, что выбил из легких красной часть жадно хватаемого горячего воздуха. Тварь визжала и била ее лапами, но Холкиони хотелось размозжить башку хотя бы одному. Всех кусать не имело смысла: возможно, их можно будет отвлечь свежим телом, как произошло с первым летуном, взяв секунды передышки. Противник попал в подвижные челюсти лишь длинной мордой до лба, и хотя Холли могла бы перехватить его голову полностью, не хотелось давать ему ни малейшего шанса вывернуться. Сжимая челюсти, чешуйчатая прижимала тварь к своей шее и мотала ею из стороны в сторону, стараясь использовать как щит и оружие одновременно. Нападавшие спереди вцеплялись в своего соратника, либо получали его хвостом и задними лапами по морде. Задние ноги и хвост оставались незащищенными, но это был максимум ее возможностей. Твари упрямо тянули ее вниз, кусая за лапы. Звук скрежета зубов о чешую стал привычным и потому ушел на второй план. Наконец кость хрустнула: приятный звук, ничего не скажешь. В глотку хлынула отвратительная вязкая кровь, но красная усилием всей своей воли сдержалась и наконец расколола морду нападавшему окончательно. Ее нижняя челюсть дрожала от напряжения, а из пасти падали - к счастью, чужие - зубы вперемешку с осколками челюстной кости. Тварь без морды упала в толпу и откатилась - она все еще была жива! 
  Наконец им удалось повалить ее на землю. Это был конец. Закрыв морду лапами и прижав голову к песку, Холкиони зажмурилась, чувствую, как на нее навалился извивающийся пластинчатый клубок из дерущихся, которые, похоже, кусали и друг друга. Она никогда бы не подумала, что ее ожидает подобная кончина. Весьма жалкая, надо подумать. Быть сожранной безумными порождениями пустыни. И ведь даже не отомстила за родителей. Чья-то упрямая голова уже ломилась поднырнуть под нее, целясь в шею. Дракон лишь сильнее вжался в песок, чувствуя, как против чешуи на спине проходятся чьи-то зубы, вспарывая кожу. У нее не хватало чувства самосохранения просто дать перегрызть себе горло.