Поместье Галь-Биро оказалось славным местечком. Недаром поэты любят уединяться по осени в каких-нибудь загородных домах и строчить-строчить-строчить свои рифмованные опусы. Вот только времени любоваться красотами и сочинять стихи у Ларса не было. Это баронишка сюда развлекаться приехал, а ему здесь полагалось ещё и работать. Меньше, чем в столице или Гальего, конечно, но все же.
Правда, возможность приятно провести время Ларс все равно находил. В этот раз он втихаря стащил из графининой библиотеки книгу. То есть, как, стащил... не совсем. Скорее, просто одолжил на время, никого о том не проинформировав, и, закончив со шмоном в комнате, куда поселили баронишку, засел за чтение. Стояла книженция на полке среди научных трудов, но Ларс, прочтя первую страницу, задался вопросом, что она там забыла? Нет, книга и впрямь в некоторой степени являлась научной: про биологию, химию, логику и моментами про науку страсти нежной. Но больше об искусстве: архитектура там всякая, любовная поэзия, музыка, живопись, в особенности - обнаженная натура...
Читалась она, к слову, легко и быстро. Правда, только лишь из-за того, что пейзажные описания, долгие диалоги, слезные главы, выдержки из дневника главной героини и то, что было про химию с логикой - отравления и интриги - Ларс пролистывал, уделяя внимания лишь эпизодам, посвященным науке страсти нежной и изредка искусству.
Главный герой книги посвящал стихи дамам своего сердца, коих, помимо главной героини, насчиталось штук пятнадцать, и это только в непролистанных эпизодах, а ещё тоннами дарил им цветы, украшения - и где только деньги находил? - и толкал длинные пафосные речи. Этим дворянчикам лишь бы языком почесать...
"Можешь не верить мне, Анна-Азалия, но, на самом деле, я всегда любил только тебя, а то, что произошло в саду..." - черт, неужели все его подружки такие дурочки, что верят этим россказням? Впрочем, чего стоило ждать от слезливого романа не обремененного интеллектом автора? Но монолог был ничего так. Правда, странно, что Анна-Азалия столько времени молчала, словно главный герой не с женщиной, а с табуреткой общался, ей-богу.
Косо глянув на табуретку возле кровати, Ларс подошел к ней и, опустившись рядом на одно колено, положил правую руку на сердце, левой держа перед собой открытую книгу.
- Можешь не верить мне, табуретка, но, на самом деле, я всегда любил только тебя, - с чувством произнес он, стараясь подражать интонациям, с которыми, как ему казалось, вещал главный герой, - а то, что произошло в саду - всего лишь досадное недоразумение. Разлука с тобой, Табуретка, была невыносима для меня! - а что, выходило вполне сносно. Во всяком случае, если уж дама не поведется на пафосную лапшу, которую ей старательно развешивают по ушам, то, по меньшей мере, наверняка будет обезоружена этим отборным бредом. - Кровать, штора, иллюстрийский ковёр и даже фарфоровая ваза с её прекрасными формами не смогли заменить мне тебя, - он чуть коснулся пальцами ножки табуретки. - Что мне сделать, чтобы ты простила меня? Я могу упасть перед тобой на колени и целовать твои дивные дубовые ножки, моля о прощении...
На последней фразе Ларс не смог сдержать язвительного смешка. Тупая книга. Но нельзя сказать, что далекая от жизни. Сколько хороших девушек влюбляется в таких вот напыщенных лентяев, как главный герой, не обращая внимания на нормальных парней?