Солнце сияло над великолепным королевским дворцом Дарс’аниера, заставляя вспыхивать и переливаться перламутровыми бликами высокие тонкие шпили, устремившиеся в своём величии к высокому лазурному небу, и полупрозрачные купола, построить которые на такой высоте было не под силу ни одному смертному зодчему. Вот только настроение у наследного принца Веллиаранира, звук шагов которого разносился под высокими стрельчатыми сводами дворцовых коридоров и терялся среди зелени галерей и крытых двориков, сокрытых от глаз праздно шатающихся придворных иллюзорной завесой, было отнюдь не солнечным.
Конечно, глупо было думать, что этот день не наступит никогда. Но одно дело – сделать мужем сестры благородного эльфа… Если говорить совсем честно, Ардо был бы счастлив, если бы Лили выбрала кого-то из его друзей, ведь за каждого из них он мог бы поручиться головой – каждому из них хватало терпения и мудрости на то, чтобы выносить его собственные, весьма некоролевские, странности и скверный характер! А общество Лили в сравнении с его собственным (по его мнению) было просто именинами сердца! Но отец просто превзошел себя в расчётливости и бессердечности – он решил выдать дочь за смертного!
«За смертного, дракон вас подери, Ваше Величество!» - с негодованием повторял про себя Арданиэль, ускоряя шаг. Едва не налетев на старинную вазу тончайшей работы, высеченную из бирюзового полупрозрачного камня, сияющего изнутри, он тихо и почти пристойно выругался.
Надо отметить, что наследник эльфийской короны не относился к смертным с неприязнью и презрением до сего момента. Ровно до сего момента. Ибо признать другой народ заслуживающим того, чтобы его интересы и возможности принимали во внимание, когда воспринимаешь его как  н а р о д, было несложно, если тебя готовили к управлению государством. Если принять во внимание то, что смертные смертны, и то, сколько времени они тратят на внутригосударственные разборки, то о Терении можно было говорить как о государстве с большим потенциалом. Но терпимость и приязнь, схожая с симпатией самого старшего брата в семье к самому младшему, закончились со словами отца: «Ты должен подготовить её морально…»
«Да какого драконьего хвоста это должен делать я?!» - гневно подумал Ардо, едва не распахнув с ноги дверь, окованную изящными серебристыми орнаментами, напоминавшими виноградную лозу. – «Разве же мне пришла в голову эта идея, неповторимая в своей гениальности и жестокости?!»
Впору было трубить отступление и выпить немного вина для храбрости. Или какого-нибудь зелья. Но наследник Веллиаранира, с детства ощущавший себя недостаточно храбрым, твёрдым и мужественным, и  пригодным к управлению государством, поскольку почти всегда чувствовал, что не дотягивает до той планки, которую установили родители, не мог позволить себе такой слабости. Впрочем, перечить отцу он тоже не мог… Что же было более мерзким – пойти против воли отца и   п р а в и т е л я, или обмануть чувства сестры (ведь не могла же Лилитана желать встречи со смертным варваром, которого ни разу в жизни не видела, не могла!), сказать было трудно. И то, и другое требовало от Ардо силы духа, которой, как он сам полагал, в нём не было, только в первом случае от него потребовалось бы вступить в противостояние практически без шансов на победу, во втором – стать соучастником в обмане единственного в мире существа, которое не хотело от Ардо ничего сверх того, что он сам был готов дать, стало быть, принимало его таким, каков он есть…
Чуть не сбив с ног придворную даму, Ардо витиевато извинился и сбавил шаг. До покоев сестры оставалось совсем немного. Остановившись посреди моста-галереи, соединившей две башни дворца на высоте ласточкиного полёта, он вгляделся в силуэты особняков и садов, прорезающих сиреневатую послеполуденную дымку, словно легчайшая полупрозрачная вуаль, укрывшую столицу. Если закрыть глаза и на мгновение попытаться быть честным с собой перед этим городом и миром, то не так трудно понять, почему Ардо стал сообщником отца. Слишком наивно полагать, что детство заканчивается в тот момент, когда ты меняешь свои детские одежды на взрослые или когда получаешь право пользоваться всеми привилегиями, которые даёт тебе твой титул. Взрослыми становятся тогда, когда учатся принимать решения и отвечать за себя. И Лилитана обязательно научится этому, оказавшись на чужбине. Арданиэль, будучи наследником короны, тем более будет обязан постичь эту мудрость. И если, спустя сотню лет, сестра придёт к нему с упрёком, он не станет отрицать свою долю ответственности и вины. И даже переживёт пару пощёчин, чего уж… Уж лучше так, чем считать себя непогрешимым и не способным на ошибку, как это делают родители. Но всё же… супруг-смертный – как же это отвратительно, если даже смертные женщины вызывают некоторое отторжение, стоит им обнажиться чуть более дозволенного приличиями…
Осознав, что мысли вновь понеслись по кругу, словно упряжь его собственных, самых быстрых в стране, белоснежных скакунов, Арданиэль глубоко вздохнул, и, запретив себе думать вообще, зашагал прочь. В покоях сестры его почтительно встретили придворные дамы из её свиты. Стараясь держаться как можно спокойнее и непринужденнее, принц справился, не оторвёт ли он Лилитану от какого-либо важного занятия и, услышав отрицательный ответ, попросил их сообщить ей о его визите.

[NIC]Арданиэль[/NIC][STA]Ах, мои ушки! Ах, мои усики![/STA][AVA]http://savepic.ru/6549261.jpg[/AVA]
[SGN]Внешность: высокий и прекрасный молодой эльф. Тонкие черты лица, в глазах - вся скорбь эльфийского народа. Красавец даже по эльфийским меркам. Одет в довольно простой серебристо-зелёный костюм, единственное украшение которого - вышивка дивной работы у воротника и по рукавам, от запястий до предплечий. Тончайший шёлковый плащ сколот фибулой в виде ласточки.
Настроение: всё тлен.[/SGN]

Отредактировано Бланка (04-01-2015 22:11:39)