Жарко и воняет. Нет, даже не так – жа-ри-ща и во-нь. Эти две вещи, смешанные вместе, выводили из себя Эби ничуть не хуже тех же разговор о свадьбах и пьяных менестрелей. Конечно, кроме вони и жары были другие факторы, которые вполне могли достать любого, даже терпеливого, человека. Например, орущие торговки, пытающиеся всучить свой недостойный товар за двойную цену, толпа, норовящая оттоптать ноги и толкнуть в ближайшую выгребную яму, да хоть обнаглевшие мальчишки, пытающиеся стащить мешочек с золотом, а то и вовсе оставить путника в одной лишь обуви. Но это мелочи, потому как к толпе девушка была привычна, как и к крикам торговок, а мальчишки так вообще ее сторонились – к счастью, они не раз видели, как сама Эбигейл обворовывала незадачливых зевак, так что считали ее своей. Но, в целом, зря Райан заявилась на рынок именно днем, жарким-жарким днем, когда из-за этой самой жары смесь из причудливых запахов сгнивших фруктов и протухшего мяса, благоухающей рыбы, грязных и потных людей, разящих наповал духов и благовоний, все той же выгребной ямы, в конце концов, становилась особо притягательной и ласкающей нос.
Прогуливаясь, а местами и пропихиваясь, от одного прилавка к другому, девушка успела успешно стащить яблоко, и, протерев его рукавом для «гигиеничности», спокойно перекусывала им же. Рынки Эби не любила, хотя бы потому, что они напоминали об отце и семье, с которыми не так давно она очень шумно поссорилась. Но иногда по ним все-таки стоило пройтись, чтобы, например, закупиться провизией или одеждой. Сегодня было именно это «иногда», которое, к счастью, уже заканчивалось и прошло довольно удачно: почти во всех случаях, поторговавшись, Эби смогла сбросить цену до, по ее мнению, минимальной. Она же дочь торговца, в конце концов!
Так вот. Нагруженная до «немогу» различными вещами первой и последней необходимости, Эбигейл пробивалась в сторону трактира, вся такая измученная, озлобленная и, и нагруженная, да. И представьте только всю ее радость от встречи с чьей-то ногой, об которую девушка удачно споткнулась и неплохо так упала прямо в землю лицом, придавленная сверху своим ценнейшим грузом. Резко вскочив (иначе ведь затопчут) и, ругаясь своими любимыми трехэтажными поэмами, девушка решительно-стремительно направилась в сторону хозяина ноги, собираясь прочитать лекцию на тему «Почему нельзя раскидываться ногами в общественных местах». Правда, стоило ей только подойти к этому нарушителю всех норм и законов, так желание у Райан ругаться и плеваться ядом пропало мгновенно. Любуясь медальоном,  который лежал в руке раскинувшегося, девушка даже не сразу начала рассматривать этого самого раскинувшегося, настолько ей медальон понравился. А посмотреть было особо нечего – очередной спящий пьяница лежащий у стены, с блаженной улыбкой и закрытыми глазами. Ну, ладно, возможно и не пьяница, но трезвые обычно посреди столь густо заполненной улицы не валяются, верно? Легонько и брезгливо дотронувшись краешком сапога до немалого живота пьянчуги и убедившись, что он спит, Эби подошла поближе и нагнулась над рукой с медальоном. Это насколько нужно быть пьяным, чтобы такие драгоценности не то, что на белый свет, из заколдованного сундука с семью замками доставать? Кстати, в том, что лежащий на земле господин был именно пьяным, Эбигейл уже не сомневалась – так разить могло, разве что, от зельевара, но они, зельевары, по убеждениям Райан, на дорогах не валялись. А этот валялся, еще как. Осмотрев медальон и так, и сяк, девушка все-таки решилась и стащила его, после чего обычным шагом направилась все в тот же трактир. Почему обычным? Потому что бег точно привлек бы лишнее внимание, что не очень профессионально для «ловкача со стажем».
…Позже, ночью, расчесавшись, умывшись , переодевшись в свою любимую сорочку и даже приготовившись ко сну (все это, конечно, происходило в трактире), девушка все-таки вспомнила о том самом ожерелье с тем самым медальоном, которое до этого момента спокойно покоилось в специальном мешочке для ворованных украшений. Достав медальон и усевшись на кровать, девушка начала повторно изучать его, уже более тщательно. Там пальчиком проведет, тут попытается надпись какую прочитать.
По глупости своей Эби даже подумать не могла, почему и как медальон оказался в руках у того мужчины. Мало ли, пьяные и не такое устраивают. Вон, может, решил в ломбард сдать, а то на эль уже не хватало, да и уснул на улице, крайне спитый, а Эбигейл еще и на эту тему размышлять должна или, еще лучше, пьянчугу расспрашивать? «Эй, господин, а не подскажите, как у Вас в руках оказался этот медальон? Понимаете ли, он мне очень пригляделся…». Тьфу. Нет уж, спасибо.
Налюбовавшись всласть, Райан кинула медальон под подушку и улеглась спать. Правда, уснуть у нее не получилось, то мысль какая в голове пролетит, то снизу опять начнут песню завывать. В итоге, устав лежать без дела, девушка достала медальон и решила его примерить. Ну, а что? Делать ведь все равно нечего. Преспокойно одела, полюбовалась, уже даже думала пойти поискать по комнате зеркало, но…

Девушка не понимала. Она отказывалась понимать. Всего секунду назад Эби была в своей уютной комнате, снятой на честно заработанные деньги. Разбуди ее посреди ночи – и она отчеканить каждое дело, которое позволило накопить на спокойный отдых. Всего секунду назад Эби сидела на своей уютной кровати. Мягкой, теплой и уютной кровати, что она позволяла далеко не каждый день, и даже не через день, и, пожалуй, даже не через неделю. Всего секунду назад Эби одевала медальон. Она была уверенна, что он ей шел, более того – идеально подходил.
И…что со всем этим стало? С уютной комнатой, с уютной кроватью, с соседями, не желающими спать и благородными людьми, праздновавшими что-то на первом этаже? Где она, черт возьми, оказалась?
Эбигейл сидела на полу, около тела собственного отца. Она еще не успела заметить следы крови на сорочке и лице, не успела заметить тело, да что уж там – она даже не понимала, где находится и что произошло. По крайней мере, первые пару секунд.
Наконец что-то начало проявляться. Вот она спускается по лестнице, выходит на улицу…Как глупо – она даже не переоделась, спокойно идя по уже ночному городу в своей любимой сорочке. Кто-то здоровается с ней, кто-то просто проходит мимо, но она не отвечает ни тем, ни другим. Как ей только не было страшно идти одной, без оружия, в таком виде по улицам города? Хотя, безоружной ли? Райан отчетливо увидела кинжал, который был в ее руках какое-то время назад. Вот она подходит к дверям какого-то дома, ужасно знакомого…
И что же дальше?
Она стучится в дверь, за дверью слышны голоса. Ей открывают. Улыбающийся человек, уже староватый и явно нечистый на руку, но улыбающийся искренне.
Эбигейл без всяких промедлений всадила кинжал в грудь этого старика. Кинжал вошел наполовину, а старик, ослабевая, не смог даже вытащить из себя нож – так и осел у дверей, истекая кровью.
И что же дальше?
Девушка проходит дальше, вглубь дома. На ее губах добрая, безмятежная улыбка. Там, в доме, ее встречает пожилая женщина, она явно чему-то удивлена. Кто она такая?
Увидев Райан, женщина кинулась к Эби, обнимая ее. Кажется, она даже начала плакать. Почему? Эбигейл кладет руки на ее щеки, на ее губах до сих пор сияет добрая улыбка. Одно резкое движение, хруст, и вот уже старушка лежит у ее ног.
Что происходит?
Райан подходит к мужчине, который до сих пор остается в сознании. Садится на корточки. Изучающим взглядом рассматривает его. Он явно сердится на нее. Он ее ненавидит. Кто же он? Почему его…их лица кажутся такими знакомыми?
Старик попытался что-то сказать, но девушка не дала ему даже этой возможности, резко вытащив из его груди кинжал.
Она что-то сказала в ответ.
И…вот она здесь?
Дрожа, девушка осмотрела свои руки, сорочку, кинжал, валявшийся неподалеку. Прикрывая рот руками, медленно перевела полный страха взгляд в сторону старика.
Крик, совершенно обычный, возможно, даже не душераздирающий, прозвенел в наступившей тишине особенно громко. Перед Эбигейл лежал ее отец, мертвый отец. Убитый ее же руками. А в паре метров лежала и мать, которая тоже была убита ей же.
Первая стадия. Отрицание. Схватившись руками за голову, девушка, плача, раскачивается из стороны в сторону. Она проматывает эти события в своей голове снова и снова, она не может поверить.
Девушка переводит взгляд на отца и кидается к его телу, зачем-то пытаясь закрыть его рану ослабшими руками. Плачет, шепчет что-то, возможно, умоляет его прекратить притворяться, возможно, извиняется, что все так получилось. Возможно, просто проклинает весь этот мир и себя в том числе.
Вторая стадия. Гнев. Поняв, наконец, что в этом нет никакого смысла, девушка отодвигается от тела старика. Взгляд своих заплаканных глаз она перевела на мальчишку, который оказался здесь непонятно как. Эбигейл ударила по полу кулаком, начала ощупывать пол вокруг, пытаясь найти кинжал. Казалось, еще чуть-чуть, и она накинется на него, даже не бросив идею взять оружие – будет бить, рвать, кусать, царапать. И почему ей казалось, что именно он во всем виноват?
Третья стадия. Торги. Услышав сказанное пареньком, девушка засмеялась, размазывая по щекам выступившие снова слезы. Смех ее здоровым никак нельзя было назвать, да и причину смеха тоже. Резко она прекратила смеяться и внимательно всмотрелась в юношу, продолжая плакать.
- Меня не нужно сопровождать. Просто верни их,  - без эмоций, уверенным голосом произнесла Райан. Но призрачное спокойствие длилось недолго – перейдя из позы сидя в позу молящую, встав на колени, девушка сложила руки и шепотом начала просить, умолять вернуть родителей. Она предлагала откуп, золото, себя, в конце концов. То срываясь на крик, то снова переходя в шепот и плач. Где-то через минуту этих унижений она прекратила, так же резко, как и начала.
Четвертая стадия. Депрессия. Осознав полностью все произошедшее, даже относительно догадавшись, кем может быть этот паренек, Эбигейл потеряла всякое желание умолять, просить, говорить, да даже дышать уже не было в перспективе. Встав, она направилась в сторону своей комнаты, спокойно переступая как через головешки, так и через тело родной матери. Видимо, возможность пожара не волновала ее совершенно.
Поднявшись на второй этаж, Райан резко почувствовала усталость и отчаянье, страх и боль, все разом навалилось на нее. Она так и села на одну из последних ступенек, не в силах подниматься выше. Так вот, плевать ей было не только на пожар. Ей было плевать на этого паренька, на то, что о ней начнут говорить в городе, да даже на свою целостность и сохранность она плевала с высокой колокольни. Просто стало страшно и больно. Невыносимо страшно и больно. Так, что оставалось только беззвучно плакать, уткнувшись в колени, потому что ни одна здравая мысль не придет в такую голову. По крайней мере, будь она в своем уме. Об обычных и «нездравых мыслях» я вообще молчу.
- Уходи, – тихо, но достаточно отчетливо произнесла девушка, уверенная, что ее услышат.
Все расходятся, все свободны.
Никто ей не нужен.

- Чего сидишь? Жить надоело? – обращаясь то ли к себе, то ли к пареньку, без особого энтузиазма поинтересовалась девушка. Страшно, больно и вообще, а тут какой-то наглый малец нарушает ее депрессивное состояние. Нахмурившись, Эбигейл начала размышлять, каким образом он мог здесь оказаться и кто он такой. Будь он нормальный мальчик своего возраста, - а на вид ему и пятнадцати не дать, - давно убежал бы всем прохожим рассказывать, что тут произошло. А он мало того, что не делает этого, так еще и совершенно спокоен, Эби преследует. Возможно…
- Так это ты… – непонятно, что конкретно имела в виду девушка, но, сказав это, ей явно стало легче. Из состояния депрессивного наплевательства на все она перешла в состояние неспокойное, активное. Завершающей деталью, которая помогла девушке оживиться, стал едкий дым и запах гари. «Все равно терять уже нечего» - девушка пожала плечами и резко вскочила со своего места, побежав в родительскую комнату. Там, прекрасно зная, где отец хранит сбережения, Райан «немножечко» обчистила родной дом, а, если конкретно, забрала несколько мешочков с монетами, ведь, возьми она что-нибудь более увесистое, бежать из уже, вроде бы, горящего дома было бы сложно. Затем, не теряя ни секунды, забежала в свою комнату, скинула с себя сорочку, нашла сундук, в котором родители хранили ее одежду, - видимо, ждали возвращения, - быстро оделась, а мешочки с деньгами положила в походную сумку, случайно попавшую под руку. Эби огляделась. Судя по тому, что огонь уже добрался до второго этажа, через выход убраться из дома вариантом уже не было. Оставался только один вариант – окно. К счастью, недалеко от него росло дерево, по ветвям которого можно было, пусть и не без труда, спуститься на землю обетованную. Вздохнув, девушка смирилась и кинулась к окну, открывая его. Вылезла, посмотрела вниз. Вздрогнула. Нет, высоты она не боялась, но паника, овладевшая разумом, не давала Эбигейл спокойно смотреть даже на любой предмет декора, не то, что на вещи, которые подвергали ее опасности. Помедлив пару секунд, девушка все-таки прыгнула в сторону дерева, зацепившись за ветку и быстро забравшись на нее.
«Спасибо, о великая Паллидия, что я у тебя сильная девочка,» - с иронией подумала Эби, сидя на ветке и переводя дух. Закончив с этим увлекательным занятием, девушка спрыгнула на землю, благо, расстояние от ветки до земли не было таким уж и большим. Приземлившись, девушка отряхнулась и осмотрела себя, пытаясь понять, что она забыла. Кроме кинжала, который ей теперь уж точно был не к чему, ничего в голову не приходило. Пока не вспомнился парнишка.
От осознания девушка открыла рот, затем прикрыла его руками.
Одна мысль о том, что там заживо кто-то горел из-за нее, поверг ее в отчаянья, которое, впрочем, сегодня было ее фирменным состоянием. Она стояла и смотрела на окно, которое уже охватил огонь. Колебалась, сомневалась, не зная, что делать. А есть ли смысл вообще об этом думать? Мог ли он выжить, есть ли резон бежать в горящий дом и пытаться спасти незнакомого мальчишку?
Девушка сделала пару шагов в сторону дома, медленно и несмело, затем остановилась и покачала головой. Нет, там точно никто не выжил. Ни ее родители, ни тот мальчик.
А тоскливо-то как на душе стало. Теперь она одна-одинешенька, ведь в ее семье только и были, что брат, мать и отец. И все уже мертвы. Возможно, есть дальние родственники в южной части Терении, но они ей никто. А то – родные люди, воспитывавшие ее, оберегавшие. Ее крепость, защита, поддержка. Теперь уж ей точно некуда возвращаться и некому хвастаться о своих подвигах и сетовать на судьбу. А тот паринишка? У девушки были предположения, что он виноват в произошедшем, но она не была в этом уверена, особенно сейчас. Обвинять юнца в этом было как минимум глупо.
«Что же с тобой, парень?»- мысль о том, что незнакомец все-таки выжил, не давал ей покоя. А медальон преспокойно висел на шее, и, будь у него голос, он явно бы высмеял Эбигейл.

Девушка вздрогнула, увидев около себя юношу. Мало того, что он был живым и совершенно не опаленным, он стоял прямо здесь и даже, о Боже, говорил! Каков наглец. Вздохнув и немного успокоившись, Эбигейл мыслями погрузилась в кучу вопросов, выбирая, какой из них достоин быть заданным в первую очередь. В итоге в победители выбился довольно простой и банальный, но потому любимый многими, вопрос-восклицание:
- Ты кто вообще такой? – спрошенный, как и положено, с легким удивлением и восклицанием. Предположения предположениями, а выяснить и уточнить все-таки правильней будет.
Выглядел и говорил незнакомый паренек довольно странно, да и сам вызывал недоумение. Почему от так выглядит, так одет, зачем повязка? Что за манера речи, о чем он вообще пытается сказать? Как он, черта с два, выбрался из горящего дома и так, кхм, незаметно оказался около Райан? Уж простите, а Эби у нас девочка не такая уж и ученная, головой по назначению пользуется нечасто, вот и результат. Одними догадками и питается.
- Ты как-то связан с… с этим медальоном? – обернувшись в сторону мальца и показывая пальцем на медальон, висевший на шее, спросила Эбигейл. Все-таки некоторая часть мозга даже работала, что не может не радовать.
Невдалеке горел ее родной дом, который можно было даже назвать очень поэтично и красиво – «Пылающий символ ошибок юности и глупости людей». Но главное было даже не то, что он горел, и что в нем горели тела родителей Эбигейл тоже не играло такой уж и большой роли. Главным сейчас было ее поведение, ее реакция. Но, казалось, стоило «выйти» из дома, так сразу и груз ответственности и тоски-печали, возведенный на ее плечи, пал. Или сгорел – кому как больше нравится. Сейчас Эбигейл была полностью увлечена пареньком, ей некогда было страдать. Даже не так – пострадать всегда можно, а поймать преступника за руку, неспешно попивая кофе или рассуждая о бренности бытия, навряд ли получиться.
Задумавшись повторно, Райан попыталась припомнить все слова, сказанные за сегодня незнакомцем. Сопровождать… первый ход…справитесь с моей силой… Это, что это? Несомненно, в глазах Эби незнакомец был ненормальным, но было же и еще что-то. Как будто он в слуги напрашивался, причем, еще и предлагая свои услуги. Или не напрашивался? Или уже?
Девушка придирчиво осмотрела парня, с ног до головы и в обратном порядке. Вспоминалась какая-то сказка про то, что раньше были демоны, и они служили людям. И были  эти демоны заточены в каком-либо предмете, и могли существовать только тогда, когда были у них хозяева…
Эбигейл покачала головой. Как-то даже не верилось в то, что те глупые сказки могут быть правдой. Тем более, произошедшей с ней. Даже неромантично как-то получалось тогда: и родителей убили, и демон «неправильный» попался, по всем канонам который должен был быть статным и красивым юношей, на крайний случай – богатым или исполняющим желания. Эби что-то сомневалась в том, что этот парень был богат или исполнял желания, да и вообще, был от мира сего.
- Да что тут произошло-то? – совсем поставленная в тупик своими же размышлениями, возмущенно возопила Эби. Ладно, родители родителями, они уже мертвы, а она еще живая, в конце концов.

Девушка внимательно слушала, хм, Свена и пыталась как можно лучше его понять. Признаться честно, было это не так уж и легко - он словно о чем-то отдаленном говорил, как если бы посреди дебат один из ораторов перешел с темы создания вселенной на тему того, каким вкусным был его завтрак и как больно его бьет жена за измены. Не будем вдаваться в подробности того, что многие ораторы это итак делают, опустим-опустим. Вроде бы, изъяснения парня наоборот, должны были внести хоть какую-то ясность в сложившиейся ситуации, однако Эбигейл казалось, что у нее возникало лишь больше и больше вопросов. Договор? Она сама и призвала? Забирает самое ценное? Простите, что?
Смысл слов начал доходить где-то после того, как Свен заявил, что он "забрал плату". Вместо того, чтобы пытаться вникнуть получше, осознать все как следует и согласиться с юношей или же начать конструктивный диалог, Райан только и делала, что закипала. В смысле, возмущалась, дулась, начинала ненавидеть. А как не начать, если, оказывается, в смерти ее родителей был виноват какой-то дрянной парнишка, утверждающий, что она якобы самолично заключила договор. Конечно, вспыльчивой девушке и в голову не могло придти, что, не воруй @ не убивай @ не люби гусей если бы она не своровала тогда медальон - все, проблем бы не было, и она спокойно напивалась бы вдрабадан где-нибудь в уютном пабе.
Свену ненадолго удалось отвлечь Эбигейл от ее возмущений, стоило лишь начать перечислять правила сделки. Несмотря на явно выраженную глуповатость, в чем-то девушка все-таки была смышленной, к примеру, в делах, касающихся чисел, долгов и договоров. Вдруг потом она сможет использовать это против "хранителя"? Мечтать не вредно.
Выслушав Свена и даже кивнув пару раз, девушка решила перенять эстафету длинных и пафосных монологов в свои руки.
- Ты, сволочь, виноват в смерти моих родителей, чуть меня не убил и теперь еще что-то предъявляешь, хм? После всего случившегося мой долг чести тебя прихлопнуть, и, слава богам, что у меня его нет. Ты ведь наверняка все «главные детали» умолчал, чтобы я, дура такая, потом вляпалась по самое «немогу» и за тобой на коленях ползала, прощение и помощь выпрашивала? Да я же тебя ненавижу, малой, и уж точно в своих «спутниках» не потерплю. Убирайся, ох, то есть убирайтесь, уважаемый, пока не получили по столь не по годам умной и незадачливой голове.
Может, оно и к лучшему, что Райан тогда поссорилась с родителями? Вроде бы, так даже легче пережить утрату, да. А вот ругаться с демоном, не зная, что он демон, посложнее.
-И, да, никудышный из Вас меч с щитом, "хранитель", раз Вы даже без приказа ничегошеньки сделать не способны, – довольно фамильярно и не без иронии заметила .
Осмотрев себя, потом осмотревшись по сторонам и проверив, что наблюдателей и подглятывателей  в поле зрения нет, Эби поправила сумку и направилась в сторону дороги. Затем остановилась, как будто что-то вспомнив, и обернулась в сторону Свена (который наверняка шел за ней следом) и начала сверлить его своим фирменным, полным укора и ненависти, взглядом.
- Мне твоя помощь и за даром не сдалась, а за такую цену – и подавно. Я сама до этого прекрасно во всем справлялась, и дальше без чужой помощи как-нибудь справлюсь. Особенно – такой никчемной и подлой «помощи».
Ну вот, пылкая и не очень богатая словарным запасом речь закончена, осталось финальное действие. Фыркнув, девушка рывком сняла с себя медальон и кинула его под ноги Свену, после чего гордо расправила плечи и ушла восвояси. Тут и сказочке, казалось бы, через двенадцать часов и конец, ан нет. Пройдя с таким гордым видом пару метров, девушка уже не в первый за этот день раз остановилась, как из ведра окатили. Раз плата такая, то и товар должен быть стоящим? Нужно ведь перед отказом хотя бы узнать, от чего отказываешься, верно?
Развернувшись и быстро подойдя назад к юноше, девушка взяла медальон и с легким налетом…кхм… алчности посмотрела на Свена.
- Что ты умеешь? – без извинений и прелюдий резко спросила девушка. Все-таки умудрился он ее заинтересовать, да.

Этот парень начинал раздражать. Нет, серьезно. Стоит себе, не реагирует, вообще в разговоре не участвует. Это нормально, да? Она тут злится, концерт устраивает, чуть ли не слезы праведного гнева проливает, а на нее ноль внимания. Ноль. Вот засранец же. Перед ним еще и унижаться приходится – возвращаться после столь удачного окончания банкета и продолжать разговор. Стукнуть бы его, да посильнее, но на маленьких рука не поднимается. Пока что.
- Насколько я помню, маленьким детям запрещено с незнакомыми тетеньками якшаться, – поморщившись, заметила Эби. Все-таки тумаки, которые готовила судьба для Свена, становились все более неизбежными.
Слаба? С чего это он взял? Она его побьет и даже не вспотеет же. Что? Чувствами и эмоциями?
Брови юной леди «ползли» вверх чуть ли не с каждым произнесенным словом юноши. Что-что, а отвлекать он умел, еще как. Сказанное доходило с каким-то тормозком, как будто ей не обыкновенные вещи говорили, а квантовую физику вдалбливали. Но, все-таки, слова доходили, и сказать, что они не зачаровывали – ничего не сказать. Было в этом пареньке что-то такое, интересное, да.
Согласие… Эбигейл колебалась. Звучало все так, как будто они собирались обряд проводить или демонов призывать, что явно не было по душе девушке. Но, с другой стороны, было так любопытно, да и не выглядел Свен угрожающе или зловеще, по крайней мере, настолько, чтобы его бояться. Тем более, она же сама просила показать, что он умеет, разве нет?
- Хорошо, – кивнула Райан, соглашаясь, и протянула руку, хотя это было не так уж и просто. В смысле,  не так уж и просто было преодолеть себя и здравый смысл, который прямо-таки кричал об опасности и том, что недолго такой идиотине и дурынде жить осталось.
Дальше стало происходить что-то странное. Свен снял повязку, которая вечно привлекала внимание девушки, и теперь стало понятно, что эта повязка была не только для декоративных целей. Эби удивилась, но не сильно, потому как не успела – стоило парню снять повязку, он опять сказал что-то, что медленно доходило до Эбигейл, после чего слизнул с ее пальца капельку крови. И даже это не успело сразить девушку наповал, потому что после проделанного она перестала видеть левым глазом. И начала видеть что-то странное и разноцветное. Девушка замерла, озираясь по сторонам. Это было, как минимум, непривычно. Тем более, вдруг она так останется? Да и как, черт возьми, он это сделал? Не мог же он одной капелькой, и то «вылизанной», так ее изменить? Или мог? Что вообще здесь происходит?
А теперь еще и разговор насчет «вкусности крови», который, конечно же, не пролетает мимо ушей и уж точно не остается обделенным эмоциями. Что за ужас? Почему я? – где-то такие вопросы себе Эбигейл и задавала, готовая в любой момент треснуть посохом Свена по голове и побежать, куда глаза глядят. Да нет, она не трус, ей просто страшно. Это ведь очень большая разница, да?
Вопросы, как и страх, выветрились довольно быстро, стоило парню начать объяснять произошедшее. К счастью, жеманной девицей Эбигейл не была, да и схватывала все довольно быстро, вот и слушала, как зачарованная. А тут, под конец представления, парнишка и вовсе дом сломал, как будто тот из бумаги был или соломы. Даже сравнение сложно подобрать. Побьет и не вспотеет, говоришь?
- Ух ты… – с восхищением вырвалось у Райан. В конце концов, тех, кто сильнее, нужно как минимум уважать – целее останешься.
Наконец, все закончилось и даже «глаз» вернулся на свое прежнее место. Вздохнув и еще немного поразмыслив, девушка одела медальон назад, который до этого момента был в ее руке.
- Сработаемся, – девушка кивнула, и губы ее невольно растянулись в улыбке. Это сколько всего можно натворить, если это лишь «мелочи», которые он может делать – судя по разрушенному дому, явно мелочи. Кстати, о доме…
- Нужно уходить, иначе мы неправильно заинтересуешь зазевавшихся гуляк или стражу, – надавив на «мы», заметила Эби. Все-таки признать, что Свен был кем-то стоящим, было сложно, как и отнести в свою компанию, ведь недолюбливание и отвращение никто не отменял.