Дел, требующих решения до приезда бастарда, было по горло. Наличие оных, впрочем, достойной причиной отказать Его Высочеству в визите не являлось, и на «срочный вызов» Этторе откликнулся, как только смог – то есть, практически сразу. В свою очередь он надеялся, что разговор не выйдет затянутым. Но хрупкая надежда рассеялась, стоило дознавателю, после короткого стука в дверь получившему разрешение войти,  узреть и оценить обстановку в покоях Его Высочества. Удобные кресла вместе с иллюстрийским вином стали для Этторе своего рода знаком – беседа будет долгой, замаскированной под приятельскую, и принц до последнего станет юлить и держать в секрете цель своего приглашения.
Согласно кивнув в ответ на приглашение, дознаватель уселся в указанное кресло.
- Я весь внимание, - он слегка подался вперед, демонстрируя заинтересованность. Быть может этот ненавязчивый, но вполне ясный жест намекнет Его Высочеству: пора переходить к делу.

Что и требовалось доказать – кронпринц не торопился. Дознаватель Арцела делал вид, будто бы тоже никуда не спешит.
- Благодарю за беспокойство, Ваше Высочество, - со сдержанной улыбкой ответил Этторе. – Не жалуюсь. И у моей сестры все прекрасно.
Стоило бы плюнуть через левое. С тех пор, как Бланку по рекомендации Его Светлости назначили в свиту эльфийской принцессы, все было спокойно. Ничего антигосударственного не углядел дознаватель и в письме Лилитаны, кое перехватил, с ювелирной аккуратностью вскрыл, прочел и снова запечатал перед отправкой в Веллиаранир. Будучи верным подданным короля, честно исполняющим свою работу, он осилил послание целиком. Даже не по диагонали – хотя желание, признаться, возникло.
Однако мирная обстановка в любой момент могла измениться в корне.
- Но, полагаю, вы позвали меня сюда не для того, чтобы осведомиться о моем самочувствии? – тон Этторе был ровным, на лице застыло выражение глубокого спокойствия. Ничто в его поведении не говорило о том, что всем своим существом он не переносил отклонения от темы, подобные этому.

Протянутый бокал Этторе жестом отклонил, коротко пояснив:
- Я при исполнении.
Работа дознавателя и агента требовала железного самообладания и трезвости мысли, коим алкоголь - не союзник.
Его Высочество беззастенчиво пытался заинтриговать собеседника. И, чего греха таить, он этого добился. Пусть Этторе не прельщала роль мальчика на побегушках, хотя и у монаршей особы, ему стало интересно, о какой «услуге» говорит принц.
- Разумеется, вы можете просить о любой услуге, - дознаватель неспроста сделал акцент на слове «просить» и продолжил: - Но я не могу обещать блестящего исполнения, не зная сути поручения.

По лицу Этторе скользнуло легкое изумление. Вот как… значит, Его Высочество прознал о существовании своего побочного брата и решил претворить в жизнь план, от которого прежде отказались его отец и даже герцог Спинмарк – избавиться от бастарда. И сделать это кронпринц собирался чужими руками. В том, что выбор его пал именно на Этторе, ответственного за безопасность княжича, читалась злая ирония. Или злой умысел?
- Ваше Высочество, - с удивительным для оказавшегося меж двух огней человека спокойствием проговорил дознаватель. - вы ведь понимаете…
Не в его полномочиях было перечить законному наследнику. Но не в его интересах – ослушаться приказа в угоду чужим амбициям. К прочему, у Этторе создалось ощущение, что о возможных последствиях принц задуматься не потрудился.  Само по себе бедное и малочисленное Арратонское княжество не представляло угрозы. Но, сумев обзавестись союзниками, могло нанести правящей династии сокрушительный удар. Народные недовольства правлением Его Величества Фредерика ни для кого не являлись секретом. Лишний раз подавать поводы для волнений было чревато. И какой, вообще, логикой он руководствовался, и руководствовался ли ею вообще, отдавая подобное поручение человеку Эурона?
- …какой скандал это может повлечь? – завершил мысль дознаватель Арцела. – Внезапная гибель наследника арратонского княжества вызовет множество подозрений со стороны его семьи и высшего света.

«Конечно же, понимаю», - в мыслях мрачно отозвался Этторе. Слишком скоро и споро принц приписывал ему чужие «заслуги». Эмилио Монтанари был не в меру амбициозным и подлым человеком. Временами он не утруждался даже скрывать свою внутреннюю гнильцу. Но, несмотря на то, что он способен был по-настоящему сломать жизнь Бланке, Этторе не пришло бы в голову помогать ей т а к и м образом. Однако он даже не стремился доказать это общественности. Пусть граф Монтанари навсегда остается жертвой в их глазах. Этторе роль жертвы – даже жертвы всего лишь чужих наговоров – претила.
Наравне с ролью исполнителя преступления. Боялся ли Этторе, что Его Высочество, пообещав золотые горы, в последний момент откажется от своих обещаний и переложит вину на него? Нисколько. Он не испытывал страха перед наказанием. И оттого не думал браться за поручение кронпринца. Деньги, власть, титулы не были нужны Этторе. Стремился он к установлению порядка в стране, а этого казнями невиновных не добиться.
- Не знаю, обрадует вас это или огорчит, - Этторе решил раскрыть перед принцем все карты, - однако приказом Его Светлости герцога Спинмарка я назначен ответственным за безопасность княжича Шеридана Арратона…
Открытая конфронтация была бы не на руку Этторе. И, дабы Его Высочество не счел его признание камнем в огород своей неосмотрительности, дознаватель спешно продолжил:
- … что подразумевает почти круглосуточную слежку, - Этторе хотел дать кронпринцу понять, что бастард – живой или мертвый – будет одинаково безобиден, - прослушку разговоров, перехват писем.
Идущие вразрез с моралью поступки не только терзают потом совесть. Зачастую они бывают невыгодны стратегически. И объективного смысла в устранении бастарда Этторе не видел. Возможно, только пока. Но план действий при возникновении угрозы был оговорен герцогом Спинмарком. А в том, чтобы не позволить Его Высочеству наломать дров, смысл присутствовал.
- Мотивы Его Светлости, равно как и ваши, мне неизвестны, - с бесстрастным выражением на лице солгал Этторе. Мотивы принца для него были прозрачны. И герцог Спинмарк, как оказалось, не зря беспокоился о безопасности княжича. – И я не знаю, когда и в чем Шеридан Арратон перешел вам дорогу, но даю слово дворянина – я не спущу с него глаз, и он ничем не сможет вам помешать.

Маневр не удался – аргументы Этторе со звоном раскололись о самоуверенность Его Высочества. Имели ли смысл дальнейшие попытки убеждения? Едва ли. Использованный наследником запрещенный прием – поставленный ребром вопрос «или Его Светлость, или я» - красноречиво свидетельствовал о неготовности принца к дальнейшему диалогу.
Секундную растерянность вытеснило привычное леденящее спокойствие. Ответ на каверзный, казалось, вопрос был для Этторе очевиден и прост:
-Терении.
Прямой взгляд в глаза кронпринцу, ни тени издевки или намека на высокомерие в голосе. Если в озвученной правде и имелась доля сарказма, то она оказалась умело похоронена под непробиваемой маской серьезности. Для Этторе не имело значения, кто стоит у власти, если этот человек в силах упорядочить работу государственного аппарата и обеспечить стабильность людям. И объективных упреков такая позиция не заслуживала: верность государству – не плевок в сторону правящей династии или главы канцелярии.

Его Высочество явно путал интересы государства со своими личными. Либо держал Этторе за идиота, неспособного отличить первое от второго.
Взяться за поручение принца означало предать собственные принципы и дело всей жизни. Выразить согласие и затем донести герцогу Спинмарку – не менее плохая идея, способная спровоцировать конфликт Тайной Канцелярии и королевской семьи.  Для себя Этторе уже решил, что ответит отказом. И не тешил себя иллюзиями, понимая: в какой бы форме он ни отклонил предложение принца, тот будет очень недоволен. Стоит Этторе сослаться на приказ Его Светлости, который, в отличие от поручения Штефана, являлся официальным – и Его Высочество решит, что его ни в грош не ценят. В попытке аргументировать такое решение – услышит упреки в глупости, в излишней вежливости – усмотрит хамство.
- Ваше предложение заманчиво, но согласиться на него я не могу, - блестя холодным взглядом, проговорил Этторе. – Мой ответ «нет», - отчеканил он, дабы подчеркнуть окончательность своего решения.
Если это все, о чем хотел поговорить Его Высочество, понапрасну длить беседу и раздражать принца своим присутствием не имело смысла. Человеком тот был темпераментным, а его настойчивое давление помалу да подтачивали самообладание дознавателя.
- Разрешите идти? – Этторе резко поднялся и учтиво склонил перед принцем голову.